пятница, 16 сентября 2011
Полная версия "Банды Сеула" для Вирджила.
читать дальшеБАНДЫ СЕУЛА
- Зачем я тебе вдруг понадобился?
В баре было шумно, играл джаз. Лучший джазмен мира, Шим Чанмин, стоял на узком помосте условно называемом сценой и пел своим умопомрачительным хриплым голосом, пришелкивая в ритм пальцами. Это был самый преступный бар в Сеуле. Каждому второму здесь было что скрывать, каждый третий разыскивался полицией и абсолютно все не платили налоги. За классическими пиджаками у почти любого находился пистолет, а то и два, но Йесон вполне неплохо себя здесь чувствовал. Его знали и очень хорошо. Он умел нажимать на кнопку фотоаппарата быстрее, чем любой из них на курок.
- Да ладно тебе, Йесон, в Сеуле некоторые новости распространяются быстрее, чем реклама. - Хичоль не работал ни на преступников, не на закон. Он обслуживал лишь себя, ища выгоду и там и там. - Ты лучше меня знаешь, что господин Хань, глава китайской группировки уехал в Китай и вчера был назначен новый бос.
- Ничего про это не слышал... - протянул фотограф, обожающий потянуть время, наслаждаясь тем, что знает все. - Может тебе стоит позвать Кюхена?
Раздалось фырканье.
- Да он умеет писать только сопли в сахаре и слежку ведет лишь за неверными супругами. А мне нужна настоящая информация. Мне нужен ты.
- Плата стандартная за общую информацию. - Йесон дождался кивка и наконец, приступил. - Едва Гэн сел в самолет, из Канады прилетел его приемник. Тоже китаец. Генри Лау. У меня есть несколько фото, так, для общего развития.
На столе возник пухлый желтый конверт, в котором было явно больше, чем несколько фотографий. Было видно, что фотограф начал свою работу едва щеки Генри показались из самолета. Во всех ракурсах, со всех сторон настолько дотошно, но это только подчеркивало мастерство. В художественной съемке Йесон тоже был хорош, он печатался во многих газетах. Впрочем, совсем не газетные фото составляли ему баснословные гонорары.
- Хочу компромат на него. - безапелляционно заявил Хичоль, пряча конверт во внутренний карман пиджака. - Ты же найдешь чем меня порадовать?
Йесон ухмыльнулся и показал в сторону дальнего столика, где сидел любимый наследничек семейства Чхве и тоже получал одинокий конверт.
- Разве есть на свете человек, у которого нет слабостей. Думаю когда Генри пообвыкнет он обязательно покажет нам их. И тогда я свяжусь с тобой.
Хичоль вытащил из кармана чековую книжку и выписал чек, который оставалось всего лишь обналичить. Йесон ухватил лист двумя пальцами, и, обмахиваясь им, направился к выходу. Стоило зайти в пару магазинов и хорошо выспаться, прежде чем начинать слежку.
Свою машину Чонун дальновидно никогда не парковал рядом с этим баром. Сегодня автомобиль остался рядом с массивной стройкой. Йесон нашарил в кармане брюк монету и подошел к уличному телефону. Кинув деньги в монетоприемник, он услышал тоненький голос девушки:
- С кем вас соединить?
- Чонно 53-13, пожалуйста.
Это был прямой номер главного редактора основной и самой популярной газеты «Чосон ильбо», Шиндона. Йесон мысленно видел, как начинает надрываться его личный телефон на пустом столе, с одной только печатной машинкой.
- Что надо? - внезапно гудок оборвался и недовольный голос без предисловий начал - Слушаю вас обоими ушами, говорите ртом, но думайте мозгами с кем вы разговариваете!
- Что, разве уже время верстки, что ты такой раздражительный?
- Чонун? Где тебя черти носят? Мне нужны фотографии той маньячки, что мужиков убивала.
- С чего это вдруг? Про психованных феминисток пусть Амбер пишет, льет вместе с ними слезы.
- Обнаглел ты совсем, от работы отказываешься. Откуда ты звонишь?
Йесон огляделся. Рядом был строящийся небоскреб, который станет гордостью Сеула, но пока имевший всего этажей двадцать, огороженных лесами.
- Знаешь стройку на...
За спиной Чонуна раздался страшный, хотя и быстро стихнувший шум и он обернулся.
- Твою мать...
Пробив крышу его машины, в салоне валялся человек.
- Помнишь Джеджуна, что на еженедельник "Сиса чоноль" работал?
- Ну, слыхал. Красавчик такой.
- Его кто-то выкинул с крыши стройки и, тварь, попал прямо в мой автомобиль. Как думаешь, я могу еще на него в суд подать?
- Что?.. - раздалось после приличного молчания. - Что ты делать собираешься? Вызвать скорую?
- Конечно, нет!!! Ему врач поможет только при вскрытии теперь. Я иду наверх, вряд ли Джеджун сам решил полетать!
- Ты спятил? Жить надоело?..
Но Чонун уже повесил трубку на рычаг и вышел из будки. Вокруг набегала толпа, из окон близлежащих домов торчали любопытствуюшие головы. Слава богу, что полиция, в своих заваливающихся на поворотах катафалках, еще не подъехала. Йесон оглянулся по сторонам и бегом вбежал в заваленный строительным мусором, повторяющий эхом шаги, подъезд.
Дыхание начало подводить этаже на пятом, а на 12м он ощутил что не рассчитал силы. Джеджун летел то всего несколько секунд. На черную в белую полоску одежду Йесона ложилась белая известковая пыль. Белая масса крутилась в воздухе, поднимаемая его собственными шагами, и очень сильно мешала дышать. Задыхаясь, он влетел на последний этаж и с размаху, забыв об осторожности заглянул на открытую всем ветрам верхнюю площадку. Многострадальный чонуновский нос, раздираемый щекоткой от частиц пыли таки не выдержал и его громкий пчих потряс здание. Теперь Чонун трижды сказал спасибо, что на высотке уже никого не было.
- Все уже ушли. - раздался знакомый голос, от которого Йесон чуть не заорал. В проеме, заглядывая как и Чонун и придерживая в руках фотоаппарат, стоял Кюхен. - Я бежал на шум, но видимо это были твои шаги. Не успели в этот раз. Хотя... Может, это ты устраняешь конкурентов?
- Пойдем поближе к краю и проверим? - Чонун был очень зол, а присутствие Кю вовсе не добавляло спокойствия. Они никогда особо не ладили, благо разграниченные сферы интересов позволяли им сталкиваться как можно меньше. - Что ты тут делаешь? Ты же вроде не любитель рисковать шкурой.
- Не выставляй меня трусом, Ким Чонун!
- Не лезь не в свои дела, Чо Кюхен!
Они так и стояли в тесном дверном проеме, разделенные считанными сантиметрами. Кюхен неожиданно и бурно чихнул. Его тело качнуло вперед и он схватился за стену за спиной Йесона, как бы обняв его. Чонун ощутил легкий запах то ли алкоголя, то ли одеколона и поморщился, отпихивая от себя постороннего.
- Не попадайся мне, пожалуйста, больше! - фыркнул он юному папарацци в лицо и пошел обратно к лестнице.
Йесон сумел незамеченным выскользнуть из строящегося дома и завернув в ближайший магазин, привести одежду и волосы в порядок и как ни в чем не бывало подойти к своей машине с покупками. Он достоверно изобразил ужас, сожаление, печаль и оставив полиции номер своего телефона, уселся в притормозившее недалеко такси. Уже в машине, укладывая фотоаппарат в чехол, захваченый из бардачка собственного авто, он заметил легкие царапинки у крышечки, закрывающей пленку. Невозможно поверить, что Чонун, считавший свой фотоаппарат кормильцем и богом, допустил бы подобные повреждения. Да, но кто мог... Ладони фотографа сжались в кулаки. КЮХЕН!! Маленькая тварь засветила ему пленку. Вот зачем он привалился к нему! Незаметно открыл крышку и засветил пленку!!!
Чонун застегнул футляр и туго намотал его ремешок на руку, так что заскрипела кожа на коже. Ну ничего, поймаю сволочь в первый же свободный день.
***
Но дела Йесона пошли совсем не так, как он планировал. Пришлось долго и нудно идти по инстанциям полиции, чтобы забрать машину и отогнать ее в ремонт. Комиссар Итук был в разъездах, а без высшего соизволения рядовые боялись даже штраф выписать. Автомобиль божились сделать к понедельнику и это казалось Чонуну замечательным, пока до него не дошли новости, где Генри Лау собирается провести уик-енд. Оставалось только одно - звонить Минхо!
- Да, хен. Что ты хочешь, хен? А что мне за это будет, хен? Я это не хочу. Я хочу, чтобы ты сводил меня в "Стерву", послушать Чанмина.
- Договорились. Но только, когда я закончу дело.
Автомобиль был добыт, хотя и в аренду. Йесон взял с собой небольшой пакет с самым необходимым и двинулся за город. В модный, переполненный и совсем не безопасный клуб "Evil". Им заправлял собственно уже упомянутый любимый наследник семьи Чхве - Шивон. Когда-то давным-давно, Чонун участвовал в одном деле, где был замешен Хичоль и Шивон. И когда Чхве стал угрожать, Йесон быстро разузнал его тайную и не сильно на тот момент скрываемую слабость - мазохизм. С тех пор все двери, на коих красовался гербовый знак семьи - лошадь, распахивались перед Чонуном на раз. Собственно сегодня Йесон решил особо не заморачиваться с прикрытием, и банально переоделся официантом. В пакете, что он прихватил из дома, обнаружился черный парик средней длинны, чуть ниже плеч и фотоаппарат, с которого была скручена вспышка.
До самого приезда китайской банды Йесон держался в тени барной стойки, разглядывая меню напитков. Уже направляясь к столику рядом со сценой и одаривая другого сунувшегося официанта взглядом убийцы, он думал, что немножко побаивается. Наверно, это стало следствием долгого ожидания.
Приняв заказ, Йесон отошел, прекрасно понимая, что здесь они о делах говорить не будут, а уж развлечения вообще пойдут далеко за полночь. Он следил за Генри не отрываясь, надеясь, что на таком расстоянии сможет разглядеть эмоции, страсти, страхи в этих узких глазах. За соседний стол присел сам экс-мэр Сеула Чжоу Ми, который променял мэрское кресло и удавку из галстука на шее на свободу. С ним была юная особа китайских кровей - Виктория, в ультра коротком платье, но с невинным выражением лица. Их в принципе видели вместе часто и это была не сенсация.
Бокалы, что Йесон отнес Генри, были еще полными, и он мог не следить так пристально за своей работой. Неожиданно его внимание привлек к себе голос пианиста, который видимо еще и объявлял номера. Длинный джазовый проигрыш, не лиричный, а быстрый чуть притих.
- Дамы и господа, сегодня наш клуб с гордость представляет юное и прекрасное дарование, раскройте уши и встречайте - Evil Kyu.
И тут, представьте себе выражение лица и непечатные мысли Чонуна, когда на сцену откуда-то снизу поднялся Кюхен!! В такой чудовищно обтягивающей и блестящей одежде!!! Он, что, будет пе...
И тут Кюхен открыл рот и реально запел.
Хэй, давай захватим город в плен...
And all that jazz!
Сегодня я король больших и малых сцен...
And all that jazz!
Хэй, давай, отбрось свой детский страх
На сцене есть места, лишь стоит сделать шаг
Забудь, что сметрен ты, что это тело прах...
And all that jazz!
Йесон даже не понял, что у него отвисла челюсть и пылиться теперь на паркете. Ее поднятию совсем не способствовало то, что в процессе пения Кюхен спустился в зал и теперь дошел до столика Чжоу Ми и улегся на него, повторяя все то же самое - And all that jazz!
Закончен день, утонет он в вине...
And all that jazz!
Возьми бокал, мой друг, и приласкай макнэ...
And all that jazz!
Эй, Чжоу Ми, не надо так смотреть, твой взгляд потом, боюсь, я не смогу стереть. Ты отведи глаза, а я продолжу петь...
To do that jazz!
Наступил проигрыш и Кюхен опять поднялся и двинулся по залу к барной стойке, где на одном из стульев завис Йесон. Тому пришлось чуть сдвинуться чтобы луч прожектора не попал на лицо.
Сбрось печаль, оставь за дверью груз...
And all that jazz!
Хочешь знать каков мой грех на вкус?..
And all that jazz!
Ближе, пупсик, я не слышу "да", ко мне вплотную встань, я покажу куда. Не обожгись смотри, ведь все же я звезда...
And all that jazz!
Запрыгнул и улегся на стойку, умудрившись не столкнуть стаканы. А вот Йесона снесло разом, едва Кю ему ухмыльнулся, всем видом показывая, что узнает конкурента во всех обликах.
Ооооо, наверно стоило мне быть скромней.
And all that jazz!!!
Ооооо, как могут стать твои глаза темней?
And all that jazz!!!
Чееееерт, я больше так не буду!
Бооооог, вовек я не забуду!
Если выживу к утру... For all that jazz!!
Чонун сглотнул. Молитва, которая крутилась в голове, приобрела вид той же песни. "Я не поддамся искушению! Во имя отца и сына и святого Кю.... Бля, что?????"
Двойной шок пробил Чонунв насквозь. Во-первых, то, что Кюхен может так воздействовать... В смысле вызывать не только раздражение и злость. А во-вторых, потому что столик, за которым он следил, внезапнейшим образом оказался пуст!!! Йесон пригнулся и быстрым шагом устремился к темной винтовой лестнице, ведущей на второй этаж. Кажется песня продолжалась, но Чонун не был бы профессионалом, если бы подобная ерунда могла помешать главной цели. Некоторые ступени были устроены так, что скрипели на манер японского "поющего пола", но опять же профессионализм и частое посещение этого заведения спасли. Прыгая через скрипучие ступеньки, папарацци поднялся на второй, а потом, когда никого там не обнаружил, то и на третий этаж. На цыпочках он крался от одной двери к другой, задерживаясь у каждой по несколько секунд. Голоса вскоре были обнаружены и, Чонун, ловко вскрыв соседнюю дверь, забрался на смежный балкон.
И тут, конечно же вы подумаете, что до него дошло, что он китайский не знает? Вот только не один он. Генри Лау тоже, приехав из Канады, был не искушен в китайских обращениях. Остольные вполне неплохо говорили по-корейски. В конце концов, Чонун не был дилетантом, хотя часто жалел, что диктофоны не стали компактнее, да и подбираться для нормальной записи пришлось бы опасно близко.
-...здесь, что, невозможно договориться с полицией? - услышал Йесон голос Генри, коверкающий корейские слова.
- Смотря кого - ответил ему один из бывшего окружения Хань Гэна, ничерта не китаец, а по всем параметрам таец, Никхун. - Попадаются и продажные шкуры, но сам Итук скорее съест свой пистолет со всеми патронами с кобурой вприкуску, чем предаст правосудие. А с ним всегда верный Донхэ, чуть что наставляющий дуло в лоб и Хекдже, способный прослушать любой телефон. Правда, сами конечно без повода они к нам не нагрянут. Пока мы пусечки, они тоже. А вот нескольких людей стоит опасаться.
- Например, Хичоля. Кстати, Кхун, проверь коридор и балкон. – Канин быстро покрутил головой. - А еще Кюхен говорил, что Йесон может доставить неприятно...
Чонуну зажали рот рукой и, подставив подножку, завалили под самый парапет балкона. Он завертелся, дивясь, как быстро Никхун его обнаружил.
- Да замри ты, а то они нас сцапают!! - Йесон в секунду обмяк, чувствуя ужасное, расслабляющее облегчение. Кюхен. Слава дьяволу, ибо больше никто не мог ему ЭТО послать в помощь.
Кюхен приподнялся, позволяя Чонуну перевернутся, но услышав звук отдергиваемых штор, снова навалился на конкурента.
- Кюхе... - начал было Йесон, но Кю заставил его замолчать, прижав к губам Чонуна два пальца. Его личное, преследующее всюду Зло, чуть повернул голову и скосил глаза наверх, чутко прислушиваясь к скрипу кожаных ботинок и шипению тлеющих сигар. Йесон приоткрыл рот, и пальцы вжались в его губы сильнее. Сам Кюхен дышал наверно ушами, потому что из его абсолютно убийственных, невероятных, но не таких вызывающих, как у Хичоля губ не вырывалось ни звука. И такого разреза глаз Чонун еще ни разу не видел, будто сглаженная трапеция. Уход нехороших дядек Йесон как-то пропустил, занятый разглядыванием своего оппонента. Он все понял только когда осознал, что Кю смотрит на него эвил взглядом и с эвил улыбкой на эвил лице. Раньше, чем Чонун начнет отталкивать его, Чо Кюхен сам принял сидячее положение, продолжая впрочем занимать чужие колени. Уже потом он медленно убрал пальцы с губ Йесона, переместив их по его шее, груди и боку к себе на бедро. Чонун приподнялся сначала на локтях, а потом и полностью сел, когда Кю поддержал его за талию, не спеша, однако слазить. В таком положении Кюхен оказался еще выше, и Йесону пришлось запрокидывать голову, чтобы не упустить выражение чуть прищуриных глаз.
- Мне тебя долго спасать придется? - как-то чересчур мирно и добродушно спросил Кю.
- А мне казалось, что в тот момент я не был еще в опасности.
- Профилактика! - Кюхен сделал умное лицо, но с такого близкого (да совсем вплотную!!!) расстояния это не произвело должного впечатления.
- Будем считать, что это твое извинение за засвеченую пленку. Не пытайся отвертеться, я знаю, что это ты сделал.
- Ты меня обидел!!
- Тебя? Тебя обидеть можно только в упор из АК-47!
Кюхен засмеялся, но тут же закрыл себе рукой рот, опасаясь, что их услышали. Теперь Чонун уже никуда не мог деться от созерцания его губ сквозь тонкие и обидно длинные пальцы. Сердце екнуло там, где его быть не должно анатомически. А в следующий миг от свалил Кюхена со своих ног и, скользнув за двери балкона, стал отряхиваться.
- Не попадайся мне больше! - кинул он и неслышно двинулся к выходу, чтобы скрыться в коридоре.
- Это кто кому попадается... - хмыкнул Кюхен, опираясь плечом о косяк двери и слегка, совсем незаметно улыбаясь.
***
Рассвет заливал большую, отделанную в японском стиле, комнату. Кюхен лежал на своей двуспальной кровати по диагонали, чтобы она не казалась такой огромной. Он совсем недавно вернулся из клуба Evil и, не раздеваясь, бухнулся на покрывало, уверенный, что моментально уснет. Но, невзирая на усталость тела, мозг отказывался выключаться. Кю пропустил момент, когда свет разбавил густую темноту и стал виден выкрашенный в красный цвет потолок.
Многие его неблизкие знакомые думали, что под маской злого существа спрятана ранимая и добрая душа. На определенном рубеже сближения эта иллюзия рассеивалась. По крайней мере, сам Кюхен не имел фантазий на этот счет. Он, конечно, не относится к психам, душащим кошек или разгуливающим подросткам, стреляющим в нелюбимых учителей. Но Кюхен САМ считал себя плохим. Этакий пафосный повелитель мрака, хамящий всем подряд, но втихаря, пока никто не видит, подкармливающий бездомных собак.
Внезапно он вышел из трансового состояния и рывком перевернулся. Включив настольную лампу и рыская в ящике тумбочки, Кю отыскал маленькую записную книжку исписанную номерами телефонов и множеством зашифрованных корявок. Открыв ее с обратной стороны, он ручкой расчертил лист пополам неровной уходящей вправо линией.
Левая сторона.
1. Красивый.
2. высшее образование по социологии.
3. Чувство юмора (весьма специфическое!!)
4. Вроде хороший человек...(или это в минусы писать?)
5. Мне нравится его защищать... И преследовать.
6. Занимает мои мысли.
Правая сторона.
1. Раздражает!
2. Лезет не в свои дела!
3. Относится ко мне с пренебрежением.
4. Страдает манией величия.
5. Гордый.
6. Не поддается на провокации.
Однажды при личной встрече, господин Хань сказал ему:
- КуйСянь, самая большая помеха бизнесу это чувства. Настоящие чувства. Если когда-нибудь мое сердце станет говорить громче разума, я уеду обратно в Китай и вернусь не раньше, чем изменю эту ситуацию. Помни, дела не терпят рассеянности и чуть что норовят пойти вкривь.
Кюхен вырвал лист с плюсами и минусами и кинул его в корзину для бумаг, разумеется, промахиваясь. Раньше он испытывал потрясающе непоколебимую уверенность в себе. На каждый вопрос он мог дать однозначный ответ, в котором не будет сомневаться. Раньше, но не теперь..
Уже загоралось на востоке солнце, уже прокричали на улице "молокооооо!", а он все лежал, щекой на блокноте от которого останутся острые прямые линии на коже. Лежал и думал, что надо изобрести кнопку выключения головы... да и сердца тоже.
***
Сегодня Йесон собирался очень долго и качественно. В принципе он шел не к самой опасной банде, не в самое опасное место, но осторожность никогда не была лишней. Это была группировка с парным руководством, которую за глаза называли "бандой двух пусечек". У нее было два босса - Реук и Сонмин, что являлось редкостью в преступном мире. Если уж говорить начистоту, то Чонун боялся снова приступить к своему заданию, ибо еще одного столкновения с Кюхеном тот может просто не пережить. Либо он прикончит Кю, либо тоже прикончит, но медленно и мучительно.
Так вот, не будем отвлекаться. Банда двух пусечек по последним данным Чонуна кого-то уперла. Он особенно не интересовался кого, да и вмешиваться в разборки не собирался. Он отвинтил вспышку от фотоаппарата и спрятал за ремень новенький, ни разу не испробованный кольт, подарок Хичоля. Банда собиралась в гараже по ремонту авто с самым банальным названием в мире «Автомастерская». Они не в первый раз были там, а Йесон не в первый раз прятался на узких сваренных из железа мостках, ведущих от такой же железной лестницы к кабинету владельца на втором этаже.
Едва в гараж вошли первые члены банды как Чонун все понял. И в тоже время не понял ничерта. Он мельком видел заложницу раньше, совсем вскользь. Ее звали Чо Ара и это была кровная старшая сестра Чо Кюхена. Блин, что же этот идиот натворил, что его сестру захватили? Чонун непроизвольно положил руку на холодный метал кольта, чтобы чуть успокоиться. Теперь он, наконец, мог начать щелкать затвором, чтобы не упустить ничего из происходящего внизу.
- Босс. – протянул один из громил, бросая девушку в дальний угол гаража. На него моментально оглянулись оба лидера группировки. - На кой нам эта баба? И можно ли ее поиметь?
- А у тебя есть лишние половые органы? – протянул Сонмин – Потому что те, которые у тебя сейчас, точно отрежут, стоит тебе ее даже пальцем коснуться. Так что сиди и не засоряй мои ушные раковины своим тупым мнением.
- Помнишь, каким был Хань Гэн? И думаешь, приемником он оставил нежное и ранимое существо? Пффф! – подхватил слова Мина Реук. – Впрочем мне хватило того потерянного времени, когда все искали этого загадочного Куйсяня, а оказалось, что это тот самый Кюхен, просто на китайском.
Йесону показалось, что это имя ему послышалось, и он отвел фотоаппарат от глаз. При чем здесь Кю?
- Ну извини! Все остальные вообще поверили в эту утку, что Генри Лау приемник господина Гэна. – Сонмин поднялся со стула и, взяв сегодняшнюю газету, углубился в чтение - А им оказался этот Кюхен. Да еще фотографий его нигде нет. Парень вообще никогда не попал под объектив. Скрытная личность и лишь смутные ее описания.
Чонун несколько раз глубоко вдохнул, чтобы справится с волнением и не выдать своего присутствие. Так НЕ ГЕНРИ? Значит Хань Гэн оставил ПРИЕМНИКОМ КЮХЕНА? С трудом верится, учитывая, что никогда особой связи между ними Йесон не замечал.
Шок папарацци прервал скрип открывающихся ворот гаража. Все бандиты мигом крутанулись к входу и повыхватывали свои пистолеты. И почти тут же опустили. На пороге стоял ангел небесный, одетый в белую рубашку и легкую куртку коричневого цвета. Из под соломенного цвета волос смотрели расширенные от изумления глаза. В руках юноша держал гитару в футляре. Йесон навел на него объектив и чуть не засмеялся в голос, узнав в вошедшем Кюхена. Видимо не только Чонун любил маскироваться.
- Простите, а это не консерватория? – разнесся звучный голос Кю и растворился в глухом молчании. А потом само собой гараж наполнил ржач. Именно этого момента и ждал Чо Кюхен. Щелкнули замки футляра и он полетел на пол, когда КуйСянь выхватил из него красивый и яркий… автомат Томпсона.
Смех почти моментально стих, кроме тех, кто смеялся спиной к вошедшему. Выражение лица Кюхена моментально изменилось, копируя мало кому известную улыбку Хичоля.
- Вот такой вот финт ушами! – промурлыкал Кю и открыл огонь длинной очередью по ногам банды. Все же он не был готов убивать, а вот ранить за Ару вполне.
Пальба велась до тех пор, пока не кончились патроны, а потом сразу в ворота хлынули члены Китайской группировки. Девушку тут же развязали и КуйСянь кинулся было к ней, но внезапно замер, чувствуя чужой взгляд. Несколько секунд ушло на определение источника, а потом он взглянул вверх, точно на то место, где скрывался не прекращающий фотографировать Чонун. Кю опять нехорошо ухмыльнулся и поднял руку. Раздался щелчок его пальцев и на Йесона сзади кто-то навалился прижимая к лицу тряпку, пропитанную хлороформом.
Еще один щелчок и все погасло.
***
Йесон просыпался с удивительно гадским ощущением. Тело было будто вареным, а голова не то побаливала, не то отсутствовала как класс. В окно, расположенное прямо напротив кровати светила луна, покрывавшая постель и лежащего но ней Чонуна красивыми узорами из тени решетки. Комната была выдержана в японском стиле, фотограф бы не удивился обнаружив в шкафу пару гейш. Телефон, стоявший на тумбочке слева от него, не работал, хотя и был подключен. Дверь, что не удивительно закрыта на ключ, как и большинство шкафчиков. Йесон методично, поочереди просмотрел все что открывалось или выдвигалось, все документы и папки, одна из которых была даже с его именем. С массивной как госсбух или большая советская, папкой он вернулся на кровать. На первом же листе он узнал написаное собственной рукой сочинение "Как я провел это лето и кто при этом пострадал". Его биография, любимые блюда, цвета, одежда, пристрастия, налоговые отчисления - все было собрано в папке "с ботиночными тесемками". Чонуна разморило окончательно и он лег обратно на подушку, держа листы перед глазами. Свет ночника был таким мягким, таким темным, как карамель, что вытекает из откушенной конфеты. Йесон опустил затекшую и уставшую от вертикального положения руку и лишь на миг прикрыл глаза. Когда через два часа в комнату, осторожно переступая вошел Кюхен, Чонун уже давно дрых, сложив ноги четверкой и положив одну руку на солнечное сплетение.
Куйсянь вовсе и не знал почему привез вечно лезущего куда не просят Йесона к себе домой. Таких любознательных особ в криминальных кругах предпочитали закатывать с асфальт и погружать на дно близлежащего водоема. Но тут... Между ними было что-то вроде тонкой незримой связи. Как будто Кюхен был темной стороной Чонуна и только вместе они становились единым организмом. По отдельности они тоже могли существовать... но не жить... Поворачивая в двери ключ, Кю точно знал какие слова произнесет первыми: ехидные и колкие как двухдневная щетина Хичоля. Но, увы, не судьба. Куйсянь просто замер как и его дыхание возле кровати, вглядываясь в узорчатые тени на округлом подобно яблоку лице Чонуна. Кажется в библии написано было что-то про внезапное желание Кю лечь рядом. Вроде это называлось мужеложеством, являлось грехом и за это спалили Гоморру? Кюхен тяжело сглотнул, избавляясь от переполнившей рот слюны, дабы она не потекла изо рта. Он провел языком по кромке зубов, пытаясь подавить его острую и такую непривычную жажду прикосновений. Кю всего перетряхнуло дрожью. Входя в комнату он был расслаблен от усталости и виски, бутылку которого успел распить с вернувшимся Хань Гэном, а теперь все тело такое угловатое и твердое как античная статуя грубой работы.
Таким его и увидел Чонун, проснувшийся единым толчком, словно ощутив опасность. Темный силуэт на фоне окна и изгибы решетки как его отростки. А еще горящие глаза, чей блеск заставил лежащего подтянуться выше к изголовью.
Этого ему делать категорически не следовало. Прищуренные глаза, изучающие силуэт, согнутые в коленях ноги упиравшиеся в постель, дабы если что в миг сорвать хозяина с места. Чонун приподнялся на локтях, заставляя одежду на груди натянуться. Это была та последняя соломинка, что ломает перегруженному ослику хребет. Куйсянь шагнул к кровати и стал на край на колени, двигаясь к своему долбаному, жестокому, ненавистному, дурному, но будь он проклят навеки, желанному мать его, хену. Йесон почувствовал запах жаренного и рванул вбок, врезаясь в моментально выставленную на его пути руку. И эта преграда была сейчас несокрушима как Китайская стена. Кюхен сгреб Чонуна в охапку и прижал спиной к себе, все еще стоя на коленях. Йесон не то что почуял задницей что будет, а ощутил это ею в живую, хотя и через одежду. Кю дышал ему в ухо как паровоз. Чонун не долго думая запрокинул руки над головой и вцепился пальцами в кудрявые как шерсть собачки экс-мэра, волосы гаденыша. Облом. Куйсянь вообще не почувствовал боли, потому что именно в этот момент отпустил язык на волю, дав ему пройтись по кромке уха Йесона и заполнить его ушную раковину. Чонуна перетряхнуло. Этот отвратительный мокрый язык! Этот охренительный... Руки сами разжались, отпуская несчастную шевелюру Кю и плетьми упали по бокам. Он откинулся на чужое плечо и теперь Куйсянь никак не мог достать до уха, но очень удобно расположился рядом с шеей. Чонуновскую водолазку под горло пришлось оттягивать одной рукой. Кюхен уселся, подвернув под себя ноги и опустив Йесона себе на колени. Теперь, когда он не опасался, что это недоразумение сбежит, его второй руке было позволено исчезнуть за краем чужой одеждой. Сейчас Чонун еще лучше ощущал под собой свою участь, и не куда не хотел от нее деваться. Водолазка была закручена до шеи и беспардонно впихнута Йесону с рот как кляп. При желании он мог бы легко выплюнуть ткань, но мозг совсем омрачился от холодного воздуха и совсем ледяных костяшек пальцев, ведущих от плеч, через грудь и сводя к тонкой блядской дорожке черных, мягких волос, которые хотелось накрутить на пальцы до боли и вскрика. Чонун совсем чуть-чуть поддался навстречу, привставая и разумеется упуская пальцы из-за собственного нетерпения. Он тут же недовольно скривил губы и опять схватился пальцами за волосы Куйсяня, чтобы управлять движениями головы. Рывок - и лицо Кю отвернуто на 180 градусов.
- Ты - полное фуфло! - языком Йесон вытолкнул кляп изо рта. Голос, тихий и хриплый, прошелся подобно лезвию по уху... и по сердцу Кюхена. - Мой фотоаппарат и то справился бы лучше.
Невзирая на резкую боль, Кю повернулся лицом к лицу с Чонуном. И тот ужаснулся. Не обида, не злость,не ненависть - одна горечь, да еще наверно решимость в страшной, прорезавшей как рана лицо, ухмылке. Йесон рванулся, осознав ошибку, но слишком поздно. В следующую секунду его нос встретился с подушкой. Обе руки были пойманы за запястья и приподняв голову Чонун заметил пропущенные через ковку изголовья и до этого незаметно покоившиеся за матрацем наручники. Щелк! Щелк!
- Это маленький подарок от Донхэ - голос Кю был спокойным и даже холодным, хотя Йесон готов был спорить, что он и наполовину таким не был. - Я спер их с его стола. Вот и пригодились. А теперь... смотри!!!
Перед глазами Чонуна появились руки, держащие его фотоаппарат. Пальцы Куйсяня совершенно не дрожали, когда он вытаскивал пленку. Глаза Йесона закрылись на несколько секунд, когда он услышал звук падения профессионального инструмента на пол. В нос ударил знакомый запах желтоватой мази от ушибов, которую продавали в аптеке недалеко от его редакции. Чонун задергался в наручниках, вызывая металлический скрежет. Ему все стало ясно и от ужаса перехватило дыхание. Надо было хотя бы перевернуться боком, чтобы иметь возможность лягаться, но он не успел. Победой можно было считать разве что разбитую пяткой губу Кю, когда тот стаскивал лишнюю одежду с себя и жертвы. Деваться уже было не куда, оставалось лишь сжать зубами подушку и сохранить остатки гордости. В конце концов он сам сказал, что лучше фотоаппарат. Но ни одна из этих мыслей не помогла ему расслабиться, когда Куйсянь направил пленку туда, где раньше не то что другая пленка, а вообще ничего постороннего не было. Сантиметр за сантиметром, секунда за секундой... больно, унизительно. Йесон не знал сколько уже в нем, и сколько осталось. Он просто больше не мог.
- Хватит... пожалуйста...
В ту же секунду все прекратилось и злосчастная пленка с тихим звуком шлепнулась на ковер. Дрожащие руки обхватили Чонуна и Кю прижался к нему со спины всем телом. Хен замер от неожиданности. Не из-за освобождения, не из-за нежности. Ему показалось, нет, не показалось. На его спине остались остывшие капли слез.. Наручники были расстегнуты, а Йесон все никак не мог разобраться. Неужели больно было не только ему, но и Кю? Больно мстить за грубые неосторожные слова?
Он не знал, что сейчас происходило за его спиной, но был твердо уверен, что Куйсянь опять сидит на кровати, поджав под себя ноги. И уж наверно мелкий совсем не ждал, что Йесон за пару секунд окажется на его коленях. Снова, но в этот раз лицом к лицу.
- Кажется я фетишист - то, что эта фраза произнесена вслух понял только Кю, но никак не автор слов.
Здравствуй, персональный грех Ким Чонуна. Накрутив на палец вьющуюся прядь куйсяневских волос, Йесон запрокинул его голову почти параллельно полу. Опять эти дьявольские губы так близко. Нижняя лопнула от удара ногой и распухла еще больше. Это сводило Чонуна с ума, вывинчивало саморезики из крышы и срывало ее к чертям собачьим. Кюхен, не отрывавший взгляда от медленно умирающего Йесона, не смог сдержать улыбки. Из ссадины опять заструилась кровь. Игра завершилась полным поражениям мозга...
Приблизившись вплотную Йесон кончиком языка медленно, как опытный мазохист, провел вокруг верхней губы. Вокруг нижней. А дальше его уже никто не спрашивал, потому что Куйсянь абсолютно обалдевая от вязкого тепла с соленым привкусом крови, врывался в чужой рот так...бесподобно. И пошел нахер тот, кто считает, что в поцелуях есть техника. Ошалевший Йесон в ажиотаже приподнялся еще выше над коленями Кю. И - да, оно уперлось. И - мать его, кореянка! - Кюхен ЗАСТОНАЛ!! На выдохе, глухо и глубоко, как 220 по телу от розетки. У Чонуна подогнулись колени и он опустился, сразу до половины под аккомпанемент собственного вопля. На распахнувшихся глазах Куйсяня проступили слезы. Ему тоже было больно.
- Я тебя всегда ненавидел - зашипел Йесон, мертвой хваткой вцепившись в плечи мелкого. Тот только рассмеялся в ответ.
- Можешь высказывать, все что накопилось, пока боль не отступит.
В этот раз через силу рассмеялся Чонун.
- Ты отвратительная маленькая козявка с фотоаппаратом. Полнейший дилетант и бездарность! Твои фотографии берут разве что из жалости - он заскрипел зубами, когда Кюхен легкими толчками стал продвигаться дальше. - Ничтожество. Ты всегда завидовал мне. Ничего, ты еще будешь ползать передо мной на коленях. В тебе вообще ничего особенного ниеееееееее...
Куйсянь вовсе не собирался выслушивать подобное. Неизвестно еще куда завел бы Чонуна его язык, если бы Кю так быстро не обнаружил волшебную кнопку его выключения. "Мэджиииик!!" - как сказал бы Реук. Йесон ткнулся лбом в чужое плечо, его руки опять повисли вдоль тела. Кюхен, пропотевший насквозь, двигал хена как куклу без какой-либо помощи с его стороны. Было совсем не легко, но Кю не мог остановиться, потому что Чонун вообще безостановочно тихо стонал. Мышцы рук онемели и болели по страшному и только это помогало Куйсяню не кончить. Стоит ему остановиться и все, облегчение его сломает. Он ругал Йесона самыми последними словами, но не мог оставить.
- Можно - вдруг шепнул Чонун и прижался к Кю, останавливая его, один только раз сам приподнялся и упал обратно.
Полная остановка.
Руки Кюхена больше его не держали и хен оказался спиной на постели, хотя поясница оставалась навесу. Куйсянь с закрытыми глазами остался сидеть. Он сможет двигаться только через минуту, найдет край простыни, сотрет с себя чужую сперму. Йесон протянет ему руку ладонью вперед и Кю прижмет к ней свою, чтобы переплести пальцы. Они так и заснут, не касаясь друг друга ничем кроме рук.
***
В пять утра зазвонил телефон. Заливаясь отвратительной, булькающей, режущей уши, трелью. Спросонок Чонун вообще не вспомнил где он и с кем, да и телефон был на том же месте, что и в его спальне. Одеяло натянулось, когда он перекатился поближе к тумбочке, но не поддавалось.
- Ухо у аппарата. - чудовищный зевок ушел прямо в динамик. - Вещайте.
- А могу я услышать Куйсяня? - заявил голос с акцентом, после некоторой паузы.
- Ща узнаю - Йесон отодвинул трубку и заорал в потемки - Эй, тут есть Куйсянь?
Реакция последовала незамедлительно - к чонуновскому боку прижались и рукой прикрыли слишком громкоголосное орало.
- Кто это? - Кюхен говорил хену в волосы, от которых тут же начинал отплевываться.
- А кто вы? - машинально повторил Йесон в трубку.
- Хань Гэн.
- Это Гэнь Хан звонит.
- Не знаю такого - промычал Кю и вырвав телефон из руки Чонуна отправил трубку на рычаг.
- А кто это был? - Чонун повернулся набок, отвоевав себе часть одеяла и бонусом - теплое тело за спиной.
- Личный китаец Хичоля.
- Да ладно?! Это ж компромат!
- Забирай себе, у меня еще есть. - Кюхен снова закрыл рукой чужой рот, но Йесон и сам был рад замолчать и наконец-то поспать.
***
- Да знаю я все это. - протянул Хичоль. Они снова сидели в Стерве и слушали Чанмина, как в тот день, когда все началось. Минхо крутился у сцены, в шоке разглядывая ноги артиста. Йесон проснулся утром в полном одиночестве. Теперь дверь была открыта, а телефон работал. Он ничего не вспомнил о ночном звонке, просто принял душ, оделся и ушел.
- Знаешь?
- Ты извини, но ничего не было. Кю все подстроил. Ты ему порядком надоел, вот и упросил Гэна пустить слух про уход, а меня дать тебе задание. Посмеяться над тобой. Испортить репутацию.
Второй раз за сутки Йесон почувствовал себя обманутым. Настолько, что заплакал бы, если б гордость, точнее ее остатки, позволили.
- А тот чек, что ты мне дал?
- Считай извинением. Я все же не хочу потерять связь с тобой, так что прошу, не обижайся. - Хичоль встал и положил деньги для официанта на стол. - Кстати, я утром видился с ним, он просил передать.
На стол лег конверт для фотографий. Компроматы, компроматы. Внезапно Чонуну будто вспомнился кусок ночного сна.
- А это правда, что у вас с Гэном..?
- Вот жеж гаденыш!.. - прошипел сквозь зубы Хичоль и широким шагом двинулся к выходу. Причем Йесон точно знал, что последняя фраза обращена не к нему.
Украдкой взглянув на Минхо, убедившись, что тот занят, Чонун вскрыл конверт. И захохотал, едва увидел первый снимок. На всех фотографиях оказались изображения Йесона, сделаные явно прошлой ночью, хотя и не в самые интимные моменты.
- Ты их сам сделал? - спросил он, поднимая голову на чудом оказавшегося сидящим напротив Куйсяня. Опять не хватало Реука с его "Мэджииииик!!!"
- Уже когда утром встал. Тогда же заменил и в твоем пленку взамен... использованной.
- Извиниться не хочешь?
- А поможет? - Кюхен улыбнулся. Сегодня он был как лампочка... или солнышко... или кусок обогащеного урана... В общем такой светящийся и наверно очень теплый. Чонун как-то не решался проверить это при таком скоплении народа.
- Можешь попробовать. - он изобразил скуку и безразличие, впрочем моментально округлил глаза, когда под столом его ногу взяли в клещи.
- В пять часов в "Древнем Пекине". - ухватил быка за рога Кюхен и, выудив верхнюю фотографию из конверта, встал. - Это я возьму.
- Как компромат?!
- Нет, мне же как-то надо дожить до пяти часов.
Йесон опять рассмеялся, провожая мелкого взглядом до дверей.
- Эй, хен, убери эту дурацкую улыбку с лица! - налетел на него Минхо, усаживаясь рядом, едва смолкло пение.
- Не могу. Давай лучше у тебя будет такая же? Эй, Чанмин. - внезапно закричал он певцу, краем глаза замечая ужас на лице Минхо. - Тут с тобой хотят познакомиться.
- ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ??- запричитал Минхо, пряча лицо в ладонях, отворачиваясь от присевшего рядом Мина.
- Чанмин - Йесон встал - Не обижай моего друга и не при каких обстоятельствах не засовывай в него пленку фотоаппарата. Бай-бай.
Конец
-
-
17.09.2011 в 00:40вриемени пока не было засесть за чтение **-
-
24.09.2011 в 11:11- А могу я услышать Куйсяня? - заявил голос с акцентом, после некоторой паузы.
- Ща узнаю - Йесон отодвинул трубку и заорал в потемки - Эй, тут есть Куйсянь?
АУВЖААЗУФФфЫХХЦЩЩ!!
*бегает кругами по потолку*
наконец-то собрался и прочитал иай ну ваще ну как так круто круто круто
ыыыыыыыыыы
Не обижай моего друга и не при каких обстоятельствах не засовывай в него пленку фотоаппарата
пипец
крыша, ку-ку
-
-
24.09.2011 в 13:29-
-
24.09.2011 в 13:30-
-
24.09.2011 в 13:41-
-
24.09.2011 в 13:44